Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Зарубежная литература.
Драматурга Герхарда Гауптамана «Перед заходом солнца». Перед заходом. Рецензии на книгу «Перед заходом солнца» Герхарта Гауптмана. Столь многообещающая пьеса. Перед заходом солнца автора Герхарт Гауптман.
Герхарт Гауптман (1862–1946) – немецкий драматург, Нобелевский лауреат 1912 года Драма «Перед заходом солнца», написанная и поставленная за год до прихода к власти Гитлера, подводит уже окончательный и бесповоротный итог исследованной и изображенной писателем эпохи. В образе тайного коммерции советника Маттиаса Клаузена автор возводит нетленный памятник классическому буржуазному гуманизму и в то же время показывает его полное бессилие перед наступающим умопомрачением, полной нравственной деградацией социальной среды, включая, в первую очередь, членов его семьи.
Пьеса эта удивительно многослойна, в нее, как ручьи в большую реку, вливаются многие мотивы из прежних его произведений, как драматических, так и прозаических. И сегодня, как и сто лет назад эта история странной любви 70-летнего мужчины и 20-летней девушки по-прежнему волнует и восхищает.
Герхарт Гауптман Перед заходом солнца ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА Маттиас Клаузен – холеный господин, 70 лет, тайный коммерции советник.1 Вольфганг Клаузен2 – его сын, около 42 лет, профессор филологии. Суховат, тип немецкого профессора. Эгмонт Клаузен (дома зовут Эгерт) – младший сын тайного советника, 20 лет, строен, красив, спортсмен. Беттина Клаузен – дочь тайного советника, 36 лет. Слегка кривобока.
Скорее сентиментальна, чем умна. Оттилия – дочь тайного советника, 27 лет, по мужу Кламрот; хорошенькая, привлекательная женщина, ничем не выделяющаяся. Эрих Кламрот – муж Оттилии, 37 лет. Директор предприятий Клаузена. Неотесан, деловит, провинциален. Паула Клотильда Клаузен – урожденная фон Рюбзамен, 35 лет.
У нее резкие, неприятные черты лица, длинная шея, как у стервятника. Грубая, явно чувственная внешность. Штейниц – санитарный советник, около 50 лет.
Домашний врач и друг семьи Клаузен. Холост; состоятелен, сократил свою практику. Ганефельдт – советник юстиции,3 гибкий человек, 44 лет. Иммоос – пастор. Гейгер – профессор Кембриджского университета.
Старый друг тайного советника Клаузена. Доктор Вуттке – личный секретарь Клаузена. Маленький, кругленький, в очках. Эбиш – садовник, за 50 лет. Фрау Петерс, урожденная Эбиш, – сестра садовника, около 45 лет.
Инкен Петерс – ее дочь. Тип северянки. Винтер – личный слуга тайного советника Клаузена. Председатель муниципалитета. Члены муниципалитета. Муниципальные советники.
Место действия – большой немецкий город. Действие первое Библиотека и кабинет тайного советника Маттиаса Клаузена в его городском доме. Слева над камином портрет красивой молодой девушки кисти Фридриха Августа Каульбаха 4. По стенам до потолка книги. В углу бронзовый бюст императора Марка Аврелия 5. Две двери – одна против другой, ведущие в другие помещения дома, открыты, так же как и широкая стеклянная дверь в задней стене, выходящая на каменный балкон. На полу стоят несколько больших глобусов; на одном из столиков – микроскоп.
За балконом виднеются верхушки деревьев парка, из парка доносятся звуки джаза. Жаркий июльский день. Время – около часа.
Входит Беттина Клаузен; ее сопровождает профессор Гейгер. Вот уже три года, как умерла ваша мать, и я с тех пор здесь не был. С отцом было очень трудно, особенно первый год. Он никак не мог прийти в себя. Ваши письма, дорогая Беттина, часто внушали мне тревогу.
Почти не верилось в его выздоровление. А я непоколебимо верила, и потому, что верила, так и случилось! (С мечтательно просветленным лицом.) Правда, я исполняла последнюю волю мамы; она буквально передала отца мне, буквально возложила на меня ответственность за его судьбу, буквально умоляла меня заботиться о нем. За два дня до смерти мама сказала: «У такого человека еще много дела на земле; его нужно сохранить надолго, и ты, Беттина, позаботься об этом. С той минуты, как я закрою глаза, начнутся твои обязанности». Эти трудные обязанности вы с честью выполнили. Они были одновременно и трудны и легки.
Вы – лучший друг отца, господин профессор, вы знали его задолго до меня и лучше меня; мне только в последние годы было дано по-настоящему понять его и приблизиться к нему. Вы представляете себе, какое значение имело для меня это время! И наконец такое счастье, такая награда за нее сделанное мной.
Он стал теперь совсем прежним. После смерти матери он словно ослеп. И должен был медленно, почти ощупью возвращаться к жизни! Он сам мне в этом признался. Гейгер (подходит к открытой двери балкона, смотрит в сад, откуда доносятся звуки джаза). И вот в доме снова жизнь – в саду праздник: вино, прохладительные напитки как бывало в прежние, счастливые времена. Да, он вернулся к жизни.
Разговаривая и, видимо, направляясь в сад, они выходят в противоположную дверь. Из той двери, откуда они раньше вошли, появляются профессор Вольфганг Клаузен и его супруга Паула Клотильда.
Только что отцу преподнесли грамоту почетного гражданина нашего города. Паула Клотильда (с притворным равнодушием). Об этом намерении уже давно болтают Что тут особенного?
Вечером от двух до трех тысяч человек – представители разных партий – устраивают в его честь факельное шествие. Паула Клотильда. Что ж, это придется вытерпеть. Придется вытерпеть? Что ты этим хочешь сказать? Паула Клотильда. В конце концов, что такое факельное шествие?
Моему отцу, когда он был корпусным командиром, то и дело приходилось выносить подобные забавы. Дошло до того, что он почти не вставал из-за стола Вольфганг (слегка раздраженный). Конечно, твой отец привык к таким вещам. Но для папы это нечто новое, это доказательство, что его любят. Его это очень порадует. Паула Клотильда.
Я ничего не понимаю во всей этой истории. Сперва ваш отец забивается в нору, прячется, ни с кем не хочет говорить. И вдруг приводится в движение весь этот балаган. За этим что-то кроется.
Папа уступил нашим просьбам: моей, Оттилии, Беттины – и не уехал вдень рождения. По мнению зятя Кламрота и нашему, отцу, как человеку, связанному с жизнью города, это было необходимо. Отец не должен отталкивать от себя широкие общественные круги. Паула Клотильда. К сожалению, раньше он это часто делал.
Что ты, собственно говоря, хочешь этим сказать, Паула? Быть может, тебе не нравятся почести, которые ему в избытке оказывает весь город? Паула Клотильда. Нравятся или не нравятся – какое это имеет значение?
Какие могут быть у меня, обедневшей дворянки, претензии? В конце концов, через тридцать или сорок лет твои студенты и тебе устроят факельное шествие. (Вышла на балкон и смотрит в лорнет.) С кем это кружится зять Кламрот? Что за белобрысая жердь? Вольфганг (подходит к ней).
Эта долговязая блондинка? Я почти не знаю наших служащих. Паула Клотильда.
А я, Вольфганг, знаю, кто она. Мать ее – вдова. Они живут в Бройхе. Дядя – садовник при замке. Зовут ее Инкен Петерс или что-то в этом роде. За всем надо иметь глаз!
Откуда у тебя эти сведения? Паула Клотильда. Они идут от советника юстиции Ганефельдта. Он управляет имением в Бройхе. Кстати, говорят, ваш отец там иногда бывает.
Отчего же нет? Зачем ты это мне рассказываешь? Супруги уходят.
Входит санитарный советник доктор Штейниц и личный секретарь Клаузена доктор Вуттке. Штейниц (глядя вслед Клотильде). Зубастая дама!
Вуттке (притворяясь непонимающим). О какой даме вы говорите?
О некой особе, которой, как говорится, пальца в рот не клади. Какой же это особе пальца в рот не клади? Я говорю о небезызвестной вам Пауле Клотильде, урожденной фон Рюбзамен; или вы считаете, что ей можно положить палец в рот? Вуттке (смеется).
Нет, этого никто не станет утверждать. О вкусах не спорят, но оба эти брака – Вольфганга и Оттилии Клаузен – мне непонятны. Славный Вольфганг и эта заноза Избалованное, тепличное растение Оттилия, бросающаяся на шею настоящему ломовому извозчику Из противоположной двери несколько торопливо входит директор Эрих Кламрот.
Кламрот (вытирая пот со лба). Вы жену мою не видали? Но ваш шурин Вольфганг и его жена только что были здесь.
Вольфик с урожденной фон Рюбзамен! Эта женщина воображает, что она всем управляет. Если она еще не управляет, то не по своей вине. Между прочим, это, может быть, и по моей вине. Кстати, наш патрон держится прекрасно. Говорят, ему собираются преподнести грамоту почетного гражданина. Мне кажется, все идет как по маслу.
А где сейчас пребывает виновник торжества? Я не хотел бы пропустить эту церемонию. Если у вас было такое намерение, следовало прийти раньше. Кламрот (побагровев). (К Вуттке.) Послушайте, мы! Вам следовало предупредить меня! Разве это не входит в ваши обязанности?
Нет, это не моя обязанность. Ваша лаконичность иногда раздражает. Без всякого намерения с моей стороны. Но нельзя отрицать, что это так. Кстати, что у вас в портфеле?
Кое-что для юбиляра. Не важничайте, Вуттке. Я и без вас узнаю все, решительно все, что мне надо узнать! Не смею в этом сомневаться. Стрелку часов вам не повернуть назад! (Быстро уходит.) Штейниц.
У милейшего Кламрота бывают странные вспышки. Вуттке (вслед Кламроту). Плевать мне на вас, господин директор! «Стрелку часов вам не повернуть назад». Что он сказал? Стрелку часов вам не повернуть назад. Закон ньютона презентация.
Разве я собираюсь вертеть часовые стрелки? По-видимому, он имел в виду нас обоих: меня – потому что я в конце концов поставил нашего патрона на ноги; вас – потому что вы тоже преданы тайному советнику и не п.